Муми-Тролли

Волшебная зима

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ПЕРВАЯ ВЕСНА, стр. 29

-- Как красиво! -- сказала мама.

-- Да, а потом можно еще кататься по снегу, -- продолжал Муми-тролль. -- Это называется -кататься на лыжах. Съезжаешь прямо вниз, как молния, в огромном облаке снега, и если быть невнимательным, можно даже разбиться насмерть!

-- Что ты говоришь?! -- удивилась мама. -- И для этого-то пользуются подносами?

-- Нет, на них лучше кататься по льду, -- обиженно пробормотал глубоко задетый Муми-тролль.

-- Подумать только, подумать только, -- сказала мама, щурясь от солнца. -- Жизнь все-таки по-настоящему волшебная. Думаешь, что серебряный поднос годится только для одного дела, а оказывается, для чего-то другого он еще удобнее. И все мне твердили: "Незачем варить столько варенья", -- а оказалось, что оно все съедено.

Муми-тролль покраснел.

-- Мю рассказала тебе... -- начал он.


-- Конечно, -- сказала мама. -- Спасибо! Хорошо, что ты позаботился о гостях, так что мне не пришлось краснеть за тебя. И знаешь, дом стал теперь гораздо просторней без всех этих ковров и безделушек. Кроме того, не придется так часто убирать.

Взяв немного снега, мама слепила снежок. Она бросила его, как обычно это делают мамы, довольно неуклюже, и он -- бац! -- плюхнулся неподалеку от них.

-- Вот так так! -- рассмеялась мама. -- Юнк и то сделал бы лучше.

-- Мама, я ужасно тебя люблю, -- признался Мумитролль.

Они медленно двинулись дальше по склону к мосту, но в почтовом ящике было пусто, письма еще не пришли. Длинные вечерние тени ложились на долину, и повсюду царили мир и удивительная тишина.

Мама села на перила моста и сказала:

-- А теперь наконец я хочу чуточку больше услышать о нашем предке.


На другой день все семейство разом проснулось. И проснулось точно так же, как просыпалось всегда с наступлением весны, -- от громких и веселых звуков шарманки.

Туу-тикки в своей вывернутой наизнанку небесноголубой шапочке стояла под весенней капелью и вертела ручку шарманки, а небо было таким же голубым, как ее шапочка. И солнце отсвечивало в серебряной оковке шарманки.

Рядом с Туу-тикки сидела малышка Мю -- ужасно гордая, но к гордости ее примешивалась и доля смущения, потому что она собственными лапками пыталась заштопать грелку кофейника и начистила серебряный поднос песком. Ни грелка, ни поднос нисколько лучше от этого не стали, но, быть может, добрые намерения важнее результата.

Далеко-далеко на холме брела сонная Мюмла, тащившая за собой ковер из гостиной, на котором она проспала всю зиму. Сегодня весна решила быть не столько поэтичной, сколько шумной и веселой. Она выпустила в небо стайку беспорядочных редких облачков, она смела последний снег с крыш, она разрисовала повсюду холмы -- словом, весна вовсю играла в апрель.

-- Я проснулась! -- полная радостного ожидания, воскликнула фрекен Снорк.

Дружески потеревшись мордочкой о ее носик, Муми-тролль сказал:

-- Счастливой весны!

А сам тут же задумался: сможет ли он когда-нибудь рассказать ей про свою зиму так, чтобы она все поняла?

Он увидел, как фрекен Снорк побежала к шкафу, чтобы вытащить оттуда зеленую весеннюю шляпу.

Он увидел, как его папа, взяв анемометр и лопату, выходит на веранду.

Туу-тикки без устали играла на шарманке, а солнечные лучи струились в долину, словно силы природы просили прощения за то, что еще совсем недавно были так недружелюбны к своим собственным созданиям.


"Сегодня должен прийти Снусмумрик, -- подумал Муми-тролль. -- Сегодня очень подходящий день для возвращения".

Стоя тихонько на веранде, он видел, как суетится на холме все его семейство, окончательно проснувшееся и, как всегда, радостное.

Он поймал взгляд Туу-тикки. Доиграв вальс до конца, она засмеялась и сказала:

-- Ну, теперь купальня свободна!

-- Я думаю, что единственно, кто и дальше может жить в купальне, это сама Туу-тикки, -- сказала Муми-мама. -- Да и, кроме того, иметь купальню -- буржуазный предрассудок. А плавки и купальники можно с таким же успехом надевать прямо на пляже.

-- Большое спасибо, -- сказала Туу-тикки. -- Я подумаю.

И, продолжая играть на шарманке, она отправилась дальше в долину, чтобы разбудить всех спящих малышей.


А фрекен Снорк меж тем нашла первый росток крокуса. Он пробился на волю из теплого клочка земли под окном на южной стороне и еще даже не зазеленел.

-- На ночь мы прикроем его стаканом, -- сказала фрекен Снорк, -- чтобы он не погиб ночью, когда станет холодно.

-- Не надо, -- рассердился Муми-тролль. -- Пусть справляется собственными силами. Я думаю, он вырастет крепче, если ему придется трудновато!

Внезапно Муми-троллю стало так радостно, что ему захотелось остаться одному, и он медленно поплелся к дровяному сараю.

И когда никто уже не мог его видеть, Муми-тролль пустился бежать. Он бежал по тающему снегу, а солнце жгло ему спину. Он бежал только потому, что был счастлив и вообще ни о чем не думал.

Он добежал до самого берега, выбежал на причал и промчался через пустую купальню, где гулял ветер. Потом он уселся на крутую лесенку купальни, к которой подкатывали волны весеннего моря.

Сюда уже едва доносились звуки шарманки, игравшей далеко-далеко в долине.

Муми-тролль закрыл глаза и попытался вспомнить, как это было, когда море, покрытое льдом, сливалось с темным небом.

Партнерские программы