Муми-Тролли

В конце ноября

ГЛАВА ШЕСТАЯ, стр. 7

Когда стемнело, хемуль вошел в гостиную и завел папины стенные часы. Они начали бить, как бешеные, часто и неровно, а потом пошли. Под их размеренное и совершенно спокойное тиканье гостиная ожила. Хемуль подошел к барометру. Это был большой барометр в темном, сплошь украшенном резным орнаментом футляре красного дерева. Хемуль постучал по нему. Стрелка показывала "Переменно". Потом хемуль пошел в кухню и сказал:

-- Все начинает налаживаться! Сейчас мы подбросим дров и выпьем еще кофейку, идет?

Он зажег кухонную лампу и нашел в кладовой ванильные сухарики.

-- Настоящие корабельные сухари, -- объяснил хемуль. -- Они напоминают мне о моей лодке. Ешь, хомса. А то ты слишком худой.

-- Большое спасибо, -- поблагодарил хомса.

Хемуль был слегка возбужден. Он склонился над кухонным столом и сказал:

-- Моя лодка построена прочно. Спустить весною лодку на воду, что может быть лучше на свете?

Хомса ерзал на стуле, макал сухарь в кофе и молчал.

-- Все медлишь да ждешь чего-то. А потом, наконец, поднимешь парус и отправишься в плаванье.

Хомса глядел на хемуля из-под косматой челки. Под конец он сказал:

-- Угу.

Хемулю вдруг стало тоскливо -- в доме было слишком тихо.

-- Не всегда успеваешь сделать все, что хочешь, -- заметил он. -- Ты знал тех, кто жил в этом доме?

-- Да, я знал маму, -- ответил Тофт. -- А остальных плохо помню.

-- Я тоже! -- воскликнул хемуль, радуясь, что хомса наконец хоть что-то сказал. -- Я никогда не разглядывал их внимательно, мне достаточно было знать, что они тут рядом. -- Он помедлил, подыскивая подходящие слова, и продолжал: -- Но я всегда помню о них, ты понимаешь, что я хочу сказать7

Хомса снова замкнулся в себе. Немного подождав, хемуль поднялся.

-- Пожалуй, пора ложиться спать. Завтра тоже будет день, -- сказал он, но ушел не сразу. Прекрасный летний образ южной гостиной исчез, хемуль видел перед собой лишь пустой темный чердак. Подумав, он решил ночевать в кухне.

-- Пойду прогуляюсь немного, -- пробормотал Тофт.


Он притворил за собой дверь и остановился. На дворе была непроглядная тьма. Хомса подождал, пока глаза его привыкнут к темноте, и медленно побрел в сад. Из глубины погруженного во мрак сада струился голубой свет. Хомса подошел совсем близко к стеклянному шару. Глубокий, как море, он был пронизан длинными темными волнами. Хомса Тофт все смотрел, смотрел и терпеливо ждал. Наконец в самой глубине синевы засветился слабый огонек. Он загорался и гас, загорался и гас с равными промежутками, словно маяк. "Как они далеко", -- подумал Тофт. Он весь продрог, но продолжал смотреть, не отрываясь на огонек, который то исчезал, то появлялся, но был до того слаб, что хомса с трудом мог его разглядеть. Ему показалось, что его обманули.


Хемуль стоял в кухне, держа в лапе фонарь. Ему казалось ужасно тяжелым и противным достать матрас, найти место, где его постелить, раздеться и сказать самому себе, что еще один день перешел в ночь. "Как же это вышло? -- удивился он про себя. -- Ведь я был веселый весь день. Что, собственно говоря, изменилось?"

Хемуль все еще недоумевал, когда дверь на веранду отворилась и кто-то вошел в гостиную. Загремел опрокинутый стул.

-- Что ты там делаешь? -- спросил хемуль.

Ответа не было. Хемуль поднял лампу и крикнул:

-- Кто там?

Старческий голос загадочно ответил:

-- А уж этого я тебе не скажу!

Партнерские программы